Мешок фигни, по бокам огни...

[prokhozhyj]

 
      О, что из недр Фейсбука вынырнуло! А я уж расстраивался, что сгинуло там с концами... Хтонические стихи с многоавторным дописыванием. Вытащу-ка я их сюда, пока опять в пучинах не скрылись... Ну а промежуточные комментарии и расшифровка скобочек уже по ссылке.

          У морских хитонов на голове не водится глаз, увы.
          Потому что, если верить молве, нет у них головы.
          Восемь пластинок, жабры, живот, прочие все дела,
          а голова на нём не живёт, словно как не была.

          Есть у Казанцевой глаз-алмаз, сумрак пронзает он,
          а в мокрой пучине ползёт без глаз мокрый морской хитон.
          Морская звезда бедолагу жрёт, и рыба жрёт камбала,
          а голова на нём не живёт, словно как не была.

          Придет пора, и грядёт хана, последний день возвестят.
          Воспрянут хитоны с морского дна, голову отрастят.
          Их страшен вид, и велик поход, им не свернуть назад,
          и никто из сущих не переживёт свирепый хитоний взгляд!     (О.Д.)

         
          А вот тихоходка – наоборот: всё тело – одна голова.
          Восемь конечностей, анус и рот, и как-то она жива.     (Л.Я.)
          Да если б только они одни! Взгляни на гребневика:
          Мешок фигни, по бокам огни, все тело – недокишка...     (О.Д.)

          А вот трихоплакс – мешок мешком, как носит его земля,
          а тоже спешит куда-то ползком, ресничками шевеля.     (Л.Я.)
          А вот медуза – сплошной кисель, растает – и нет следа,
          а всё плывет и плывет досель, стрекучая ерунда.     (О.Д.)

          Напротив, Warnowia – клетка одна, но в ней почему-то глаз.
          Из тёмного моря, с самого дна глазом глядит на нас.
          Ладно медузы и гребешки, пускай глазами глядят,
          но трудно вынести полный тоски взгляд динофлагеллят.     (Л.Я.)

          Дивным хрустальным горит огнём у трилобита взор.
          Дивный пигидий растёт на нем, дивный на нём узор!
          Дивные лапки висят внизу, жабрами шевеля!
          Сколь много в дивном его глазу дивного хрусталя!     (О.Д.)

          У рифтий же нет и кишок вполне, чего уж там про глаза.
          Всего-то и есть, что на чёрном дне с микробами колбаса.
          Но красным задорным торчит елдаком рифтия в бездне вод,
          насыщенным химией кипятком свой набивая живот.     (Г.В., в.п.с.)

          А тот кто видел приапулид – забудь их как страшный сон!
          В осадочной толще полусидит загадочный пиписон.     (О.Д.)
          Но хуже всех – коловратка, блин, апокалиптичный кекс:
          Колёса спереди, пол один, и нафиг не нужен секс.     (В.Д.)

          (Upd.)
          И ксенотурбелла – оксюморон: на месте кишок мешок,
          Ни почек, ни сердца... Так вот где он, пропавший второй носок!     (Е.Б.)


      На чём тогда и увяло, только последние четыре строки потом приросли...
       2015 год.

      P.S. И было ещё не-морское четверостишее, но его лучше вспомнить отдельно:

          Помнится смутно, что дрозофил род издавна был двукрыл,
          только генетик уже наплодил жутких мутантов без крыл.
          Что б систематик ни написал, признак какой ни взял,
          вредный генетик тот признак брал, и подло менял идеал...     (Е.М.)